Определением суда первой инстанции отказано в удовлетворении заявления должника об исключении из конкурсной массы как единственного жилья двухэтажного жилого дома площадью 386,1 кв. м, расположенного в Московской области.
Разрешая спор, суд исходил из того, что реализация должником конституционного права на жилище не может быть сопряжена с нарушением прав кредиторов в деле о банкротстве, связанным с совершением должником недобросовестных действий, направленных на искусственное придание дорогостоящему объекту недвижимости статуса единственного жилья с целью исключения его из конкурсной массы.
В соответствии с данным подходом при наличии со стороны участников дела о банкротстве аргументированных и документально подтвержденных возражений о нарушении должником стандартов добросовестного и разумного поведения сам по себе тот факт, что на момент проведения процедуры банкротства жилой дом является единственным пригодным для проживания должника и членов его семьи жилым помещением, не влечет исключение этого имущества из конкурсной массы. С целью разрешения указанного вопроса необходимо исследовать обстоятельства всего дела о банкротстве, в том числе:
- период, когда должнику должна была стать очевидна невозможность исполнения принятых на себя обязательств (например, взыскатель начал предпринимать активные действия, направленные на получение исполнения);
- период и основания приобретения им имущества, включаемого в конкурсную массу (в том числе жилых помещений, об исключении которых из конкурсной массы ходатайствует должник);
- наличие (отсутствие) в собственности членов семьи должника иных пригодных для их проживания жилых помещений, помимо принадлежащих должнику;
- добросовестность (недобросовестность) поведения должника с точки зрения того, повлекли ли его действия возникновение ситуации, в которой дорогостоящему объекту недвижимого имущества искусственно придается статус единственного жилья и тем самым исключается возможность обращения на него взыскания, в то время как при нормальном развитии событий кредиторы могли бы претендовать на удовлетворение своих требований за счет этого имущества.
В данном случае судом установлено, что должник в преддверии собственного банкротства совершил сделки по отчуждению своего как движимого, так и недвижимого имущества.
В состав отчужденного должником недвижимого имущества вошли многочисленные квартиры, а также спорный жилой дом, который должник подарил своей дочери. Соответствующие сделки оспорены в деле о банкротстве, жилой дом возвращен в конкурсную массу, а в качестве последствий недействительности договоров купли-продажи квартир, совершенных в отсутствие встречного предоставления, с покупателя взысканы денежные средства в размере стоимости имущества. Разумные причины совершения данных действий должник не раскрыл, доводы конкурсных кредиторов о том, что такое поведение направлено лишь на создание препятствий для обращения взыскания на указанное имущество, не опровергнуты, при этом наличие в конкурсной массе иного ликвидного имущества, на которое может быть обращено взыскание, не установлено.
На момент совершения оспоренных сделок подконтрольные должнику юридические лица перестали исполнять денежные обязательства перед кредиторами, о чем должник не мог не знать, являясь участником названных лиц и поручителем по их обязательствам.
Судом также принято во внимание, что на дату возбуждения производства по делу должник был зарегистрирован по месту жительства в одной из отчужденных квартир в Челябинской области, а в спорном жилом доме, расположенном в Московской области, зарегистрировался лишь после того, как имущество было возвращено в конкурсную массу.
Исходя из изложенного, суд пришел к выводу о том, что поведение должника до возбуждения дела о банкротстве противоречит принципу добросовестного осуществления прав, в связи с чем оснований для исключения спорного жилого помещения из состава конкурсной массы не имеется.
Судом кассационной инстанции судебный акт оставлен без изменения.